- 37
- 17,938
Эффекты и их последствия.
После курения, инъекции или вдыхания порошкообразного героина пользователь должен сразу почувствовать эффект. Часто, когда его вводят, пациент мгновенно попадает в полуотвечающее состояние и попадает в самый настоящий релакс из-за высоких эйфорических ощущений, включая ощущение тепла, которое пронизывает всё тело. Пользователь будет раздражен, если ему будут мешать. Частота сердечных сокращений потребителя будет снижаться. Весь эйфорический максимум героина продлится до 3 часов, в зависимости от дозировки и силы сабжа.Воздействуя на те же самые опиатные рецепторы, на которые воздействуют эндорфины, «естественные наркотики» человеческого организма, героин дарит потребителю так называемый «кайф» — иллюзию счастья, «концентрированное блаженство, равного которому найти трудно — все остальные человеческие радости меркнут перед героином»и превращает его (человека) в залипающий овощ с сомнительными (для первого раза) ощущениями. Потом, правда, люди втягиваются и даже начинают получать удовольствие от процесса. Сомнений насчёт ощущений уже не остаётся, как и не остаётся их насчёт того, что настоящего счастья в жизни уже не будет, а будет жизнь белки в колесе. Да, за всё в этом мире приходится платить, и плата за использование героина тоже очень и очень концентрированная. К слову, почти у всех людей первая инъекция героина вызывает рвоту и малоприятное отупение — поэтому люди смело повторяют опыт, так как ни внеземного блаженства, ни страшной кары после первого раза не наступило, и в итоге через неделю или месяц с удивлением замечают, что сидят на системе. Да и блевать под героином очень приятно.
Зависимость.
Героин, как и другие опиаты, вызывает сильнейшую физиологическую зависимость, встраиваясь в обмен веществ наркомана и подменяя собой те самые эндорфины, которые организм (более мудрый, чем его владелец) в ахуе перестает вырабатывать, чтобы не допустить чрезмерного угнетения дыхательного центра. Эндорфины в организме в норме регулируют силу болевых ощущений, затормаживая проведение болевых импульсов. Когда эндорфинов становится много, организм активирует другие механизмы, которые одолевают торможение со стороны эндорфинов: в синапсах снижется количество опиатных рецепторов и увеличивается синтез аденилатциклазы (вещество, участвующее в проведении болевых импульсов через синапсы). В результате чего болевая чувствительность оказывается без тормозов. Точнее без естественныхтормозов: для нормального функционирования нервной системы требуется колоться всё больше и больше, тормозя болевые ощущения искусственно. Если вовремя не будет произведено внутривенное упарывание, организм начинает мощно бунтовать — это состояние называется абстинентным синдромом, а проще выражаясь — абстягой. Легкая абстяга называется кумарами и напоминает простуду. Затем абстинентный синдром начинает проявлять себя во всей красе, и кумары переходят в ломку. Разница между кумарами и ломкой (насухую, то есть без облегчающих состояние веществ) — примерно как между чистилищем и адом, и если вы хоть раз болели тяжёлым «желудочным» гриппом с лихорадкой, рвотой, поносом, сильными болями в мышцах и суставах, то просто умножьте это состояние на три и мысленно продлите дней на пять-шесть. А потом прибавьте полнейшее отсутствие аппетита и чудовищную депрессию в течение ещё этак месяца (помним про «сгоревшие» рецепторы, да?). Если торчок выдержал все эти изуверства, которые проделывал с ним его же собственный организм — у него есть шанс выздороветь. Небольшой. Большинство, переломавшись, даже после длительного перерыва рано или поздно начинает опять. Потому что 80% привыкания — отнюдь не боязнь ломки, а желание кайфа, уже наглухо отпечатавшееся в подкорке.
С другой стороны, организм торчка или обычного алкаша иногда может показывать удивительную выносливость — тут раз на раз не приходится. В целом, мы можем ждать устойчивости к боли, но отсутствия банальной прочности костей и силы мышц. Выносливость выносливостью, но физическое воздействие уколов на вены никто не отменял. Так что, даже выносливого нарка можно невозбранно запиздить, и он не сможет дать сдачи. Поэтому есть вероятность, стремящаяся к единице, что у вышедшего на дело наркомана будет с собой ножик или перцовый спрей, а то и короткоствол, да и нападать он вряд ли в лицо будет.
Героин, как и все опиаты, подавляет моторику кишечника, так что запор — обычное состояние как следует упоровшегося наркомана. Сокращаются кольцевые мышцы, в том числе ануса, что превращает процесс дефекации в непростое занятие. Ссать, кстати, тоже трудно. При ломке наркоманский организм наверстает своё и будет дристать так, что есть серьёзный риск разрезать унитаз пополам тугой струёй кровавого поноса под давлением. Как и все опиаты, героин при передозировке подавляет дыхание — вплоть до полной его остановки, а передознуться этой дрянью не просто легко, а очень легко. Практически ни один наркоман не умер от ломки (боли при ломке фантомные, реально организму ничто не угрожает), а вот от передоза их передохло подавляющее большинство, и передохнет ещё больше. Невелика потеря, скажем прямо, аминь. Собственно говоря, опиатного наркомана можно считать ходячим трупом уже изначально.
Помимо вышеописанного быстро и надежно присоединиться к большинству помогает наркам и убитая герычем система собственного иммунитета. Герыч, даже если нарк мегаосторожен и колется исключительно чистыми шприцами (поначалу, может, и да, но потом более 90% забивают), всегда идет рядышком с гепатитами и СПИДом.
